34-летняя жительница Первомайска Николаевской области считает, что встретила хороших врачей, которые рискнули сохранить жизнь и ей, и ребенку. Ведь обычно при онкозаболевании медики советуют прервать беременность
— Мой муж Руслан очень хотел мальчика, и, когда я забеременела, запретил мне даже думать о девочке, — с улыбкой вспоминает Аня. — Папы всегда хотят наследника. Тем более что дочка у нас уже есть — девятилетняя Машенька.
Но вместе с хорошими известиями о малыше в семью пришла и беда.
— В один из жарких летних дней я принимала душ и нащупала у себя в правой груди большую опухоль — размером почти с куриное яйцо, — продолжает Анна. — Подумала, что ничего страшного нет, образование, скорее всего, доброкачественное, но сразу же обратилась к маммологу в Первомайске. Он посоветовал… прикладывать что-то теплое. К счастью, у меня мама медик, работает медсестрой. Услышав эту рекомендацию, она пришла в ужас и поехала со мной на консультацию в Николаев. Там врачи сразу же сказали, что опухоль нужно удалять, назначили день операции — 9 августа.
Вмешательство проходило под местным обезболиванием. Я слышала, что говорили врачи, как звенели инструменты, и ощущала, как во время операции активно бился малыш. Он очень переживал и одновременно поддерживал меня.
К сожалению, гистология показала, что образование злокачественное. 16 августа мне удалили правую грудь и лимфоузлы. Некоторые врачи настаивали, чтобы я прервала беременность и спасала свою жизнь, но я не могла на это пойти. К счастью, мы встретили очень хорошего специалиста — акушера-гинеколога Андрея Владимировича Грибанова. Он перечитал очень много литературы, советовался с разными специалистами и сказал нам, что можно проходить лечение и сохранять беременность. Сегодня есть препараты для химиотерапии, которые не проникают через плаценту, а значит, не вредят малышу.
Беременность у меня в самом начале протекала непросто, была угроза прерывания, и пришлось принимать гормоны. Врачи полагают, что именно гормональное лечение могло дать толчок для роста опухоли… О том, что у меня злокачественное образование, первыми в семье узнали мои мама и муж. Они целую неделю скрывали это от меня и от родственников.
— Понимаете, Анечка настолько ранимая, переживает по любому поводу, поэтому мы боялись ее травмировать, — говорит мама Ани Татьяна Николаевна. — Врачи, кстати, тоже не хотели говорить ей об этом. Но мы просили их: «Найдите какие-то нужные слова, вы же умеете, помогите нам». На удивление Аня очень стойко приняла плохое известие. Она оказалась сильнее, чем мы думали.
*»Мама — самая моя большая подруга, очень близкий человек, которому я могу доверить все», — говорит Анна (фото из семейного альбома)
— Знаете, я действительно всегда слишком сильно переживала по любому пустяковому поводу: к примеру, нагрубил мне кто-то в транспорте или в магазине, — рассказывает Аня. — А во время беременности все это усугубилось. Но, узнав о болезни, очень волновалась не столько за себя, сколько за малыша. Мне надо было держать себя в руках и думать, что делать дальше.
Когда Андрей Грибанов сказал, что прерывать беременность нельзя, иначе ситуация с моим здоровьем может ухудшиться, очень обрадовалась. Я и вся моя семья очень ждем нашего малыша. Мне надо быть сильной и обязательно жить, ведь еще нужно растить детей. Мечтаю увидеть их взрослыми.
— А что вы почувствовали, узнав о диагнозе дочери? — спрашиваю Татьяну Николаевну.
— Испытала шок и не могла поверить в это, — вспоминает женщина. — Но мы решили пробовать все. Обошли многих врачей. Я начала посещать церковь, в которую до этого никогда не ходила. Рак молочной железы зачастую передается в семье по женской линии. Мне тоже посоветовали провериться. Но оказалось, что у меня все чисто. Я плакала. Вопрос «Почему моя дочь, а не я?», наверное, в такой ситуации задает каждая мать…
Хорошо, что Аня ждет мальчика, и ему такое страшное заболевание не грозит. А вот внучку Машеньку надо будет обследовать, чтобы узнать, нет ли у нее опасного гена.
— Зять вас поддерживал в те первые дни, когда о болезни Ани знали только вы двое?
— Ему самому требовалась поддержка. Мужчины ведь такие вещи, как мне кажется, переживают еще тяжелее. Когда врачи говорили, что надо прервать беременность, он упрашивал Аню сделать это. Говорил: «Я не хочу тебя терять». Затем, когда сказали, что понадобятся дорогостоящие препараты для лечения, поехал на заработки в Польшу. Но, к сожалению, «заробитчан» там никто особо не ждет… Зять тяжело работал на стройке, но в итоге ему заплатили совсем немного денег. Хватит буквально на полдозы дорогущего препарата. Сейчас ждем возвращения зятя домой.
У меня еще есть старшая дочь Лена и сын Коля. Они тоже работают, поддерживают Анечку морально и материально. Леночка, услышав Анин диагноз, несколько дней рыдала, не переставая. Она тоже медсестра, как и я, знает, что такое рак не понаслышке, видела таких больных. Поэтому так сильно и переживает. Двенадцатилетняя племянница Вика, дочь Елены, передала для Ани две тысячи гривен, которые ей подарили на день рождения. Классная руководитель Маши рассказала о ситуации родителям ее одноклассников. Нам принесла деньги мама Аниного одноклассника, который погиб несколько лет назад. Поддерживают друзья, однокурсники, сотрудники.
К счастью, мир не без добрых людей. Городок у нас маленький, так что практически все знают о нашей беде. Помогают, кто чем может. Но с работой здесь сложно, поэтому даже сто гривен бывает оторвать от семьи тяжело, особенно пенсионерам. Один местный депутат выделил пять тысяч гривен. Спасибо большое всем, кто нас поддерживает. Однако препараты, которые требуются Анне, очень дорогие. Одна ампула обойдется примерно в 50 тысяч гривен. А на курс нужно несколько таких ампул. Врачи говорят, что до 35-й недели беременности Аня будет получать щадящую «химию», а после рождения ребенка — более агрессивное лечение.
Подруга дочки Лера нашла фонд «Квитна», который оплатил дорогостоящее обследование в больнице LISOD. Там мы провели целые сутки. Врачи отправили некоторые анализы в Германию. Сейчас ждем результатов, которые помогут специалистам окончательно определиться с лечением Анны.
— Аня, как вы себя чувствуете?
— Вполне нормально. Знаете, ожидание малыша придает сил. Думаю, если бы не он, мне было бы гораздо тяжелее. У нас очень большая и дружная семья. Мама рано разошлась с отцом и растила нас одна. Но она так правильно нас воспитывала, что мы все очень дружны, поддерживаем друг друга в любых ситуациях. К тому же всегда стараемся мыслить позитивно, шутим. Мама — самая моя большая подруга, очень близкий человек, которому я могу доверить все. Думаю, это помогает в лечении.
Шов на груди заживает нормально. Правда, мне нельзя правой рукой поднимать ничего тяжелее килограмма, чтобы не было лимфостаза (нарушение оттока лимфы). Делаю зарядку для руки и спины. Мне помогают разрабатывать руку сестра и дочка.
— Анне очень нужна специальная реабилитация, потому что у нее после удаления груди возникли проблемы со спиной: она начала искривляться, — говорит Татьяна Николаевна.
— Мне часто снятся яркие и, думаю, вещие сны, — говорит Аня. — У нас возле дома есть ров, который надо переходить по бетонному мостику. Однажды мне приснилось, что я подхожу к обрыву, а моста нет. На другом берегу стоит мальчик с кошкой и говорит: «Возьми кошку, и я помогу тебе перейти». Но я отказалась. Я с детства панически боюсь котов. Отец когда-то рассказывал страшную историю про кошку. Было темно, и он вдруг схватил меня за горло — будто бы это вцепилась кошка. С тех пор я этих животных не люблю. Кормлю, когда они приходят во двор, но никогда не глажу и не беру на руки. Так вот, кошку во сне я не взяла, но каким-то образом оказалась на другой стороне обрыва. Знакомые говорят, что это хороший сон. Кошки снятся к неприятностям, а во сне животное исчезло и не помешало мне преодолеть пропасть. Так что уверена: у меня и малыша все будет хорошо. Сейчас я уже на 24-й неделе беременности.
— Выбрали имя для малыша?
— О, это сложный вопрос, — говорит бабушка. — У нас в семье идут споры по поводу имени. Внучка Вика, большая шутница, слушала-слушала и как-то сказала: «Раз вы не можете определиться, значит, назовем ребенка Акакий». А Анина дочка Маша в слезы: мол, что это за имя такое? Сказала, чтобы больше никто не произносил его никогда (смеется).
Машенька у нас очень худенькая, и я постоянно настаиваю, чтобы она немного прибавила в весе. Говорю: «Нам же с тобой мальчишку на руках предстоит носить, ведь маме его поднимать нельзя будет». А она говорит, что и так справится. Маша очень повзрослела, узнав о маминой болезни.
— Когда мне удалили грудь, я не плакала, — говорит Анна. — Но очень переживала, чтобы дочка не испугалась. Машенька, увидев меня, спросила: «А грудь снова вырастет?» — «Нет», — ответила я. «А ты стесняться не будешь, что у тебя ее нет?» — «Не буду», — сказала я. У нас с дочкой очень доверительные отношения. Она мне помогает постоянно. То ужин принесет, то чаек приготовит. Очень заботливая дочка растет.
*»Дочка Маша мне помогает постоянно: то ужин принесет, то чай приготовит. Узнав о моей болезни, она очень повзрослела», — говорит Аня (фото из семейного альбома)
Конечно, переживаю, что после рождения малыша не смогу брать его на руки. Но самое главное, чтобы и он, и я были здоровы. А со всем остальным мы справимся, поможет семья.
— Я еще работаю, но скоро буду увольняться, ведь надо будет ухаживать и за Аней, и за малышом, — говорит Татьяна Николаевна. — Нужно правильно расставлять приоритеты. Анечка тоже сразу уволилась с работы, когда была угроза прерывания беременности. Ее муж настоял.
Очень надеюсь, что с помощью благотворительного фонда «Квитна» и добрых людей мы сможем собрать деньги на дорогостоящее лечение. Обидно, что в нашей стране сейчас так плохо с обеспечением больных препаратами. В 1973 году моя мама лечила онкозаболевание. Мы тогда даже не задумывались о том, где покупать лекарства, где брать на них деньги. Всем обеспечивало государство. Медицина в самом деле была бесплатной. Мама, кстати, после лечения прожила 20 лет. Очень хочется верить, что в нашей стране все изменится к лучшему. Ведь что может быть важнее здоровья людей?
— Когда у Анны Литвиненко обнаружили опухоль молочной железы, стоял вопрос о том, сохранять беременность или нет, — рассказывает исполняющий обязанности областного акушера-гинеколога Управления здравоохранения Николаевской горгосадминистрации Андрей Грибанов. — Маммологи настаивали на прерывании беременности. Однако мы изучили протоколы зарубежных специалистов, в частности, британских. В Великобритании такие больные получают химиотерапевтическое лечение во время беременности. Женщинам назначают специальные препараты, которые не должны вредить малышу. Кстати, там мамы после рождения ребенка даже могут кормить его грудью.
К сожалению, в случае Ани естественное вскармливание будет невозможно. У нее гормонозависимая опухоль, и после появления малыша женщине придется проходить гормональное лечение. Это значит, что лактация прекратится. По поводу лечения Анны я также советовался с профессором Юлией Владимировной Давыдовой, которая заведует отделением акушерских проблем экстрагенитальной патологии Института педиатрии, акушерства и гинекологии. Думаю, пациентка хорошо ответит на терапию, так как опухоль у нее средней степени дифференциации (созревания). Скорее всего, Анне сделают кесарево сечение раньше срока, примерно на 35-й неделе беременности, когда легкие малыша смогут нормально работать.
— Часто ли беременность провоцирует рост злокачественных опухолей?
— К счастью, нет. Но рак молочной железы — наиболее распространенная патология во время беременности. У женщины меняется гормональный фон, что провоцирует рост опухоли. К тому же может влиять дополнительное гормональное лечение, если требуется сохранять беременность. Важно, чтобы все женщины регулярно — раз в год — наблюдались у врачей-гинекологов и маммологов, проходили обследования. Рак сегодня, к сожалению, помолодел. Уже в возрасте 28—30 лет встречаются злокачественные заболевания молочной железы, яичников, шейки матки. И у молодых женщин рак часто протекает очень агрессивно.
Кстати, в развитых странах женщину, у которой плотная ткань молочной железы, предупреждают о том, что у нее высокий риск рака. Таким женщинам, кроме ультразвукового обследования и маммографии (обязательно ежегодно проводится после 40 лет), дополнительно назначают МРТ или другие исследования. В 2012 году, когда я был на стажировке в США в университете Питтсбурга, там говорили о том, что в нескольких штатах приняли закон, согласно которому доктор, не сообщивший пациентке с плотной тканью молочной железы о высоком риске рака груди, будет наказан.
— Расскажите о ваших пациентках, которые перенесли рак во время беременности.
— Одна беременная проходила лечение по поводу рака эндометрия, а другая перенесла рак шейки матки. Они благополучно родили детей. У нас наблюдается женщина, у которой обнаружили опухоль головного мозга. Пациентка скоро должна родить малыша.