Мы продолжаем нашу постоянную рубрику о жизни волонтеров во время войны, историях подопечных, сложностях, радостях и потребностях волонтерского фронта киевской области и столицы. Сегодня это история нашего волонтёра Марины.
Марина работает директором по маркетингу в инвестиционном мульти-фемили офисе в Киеве. Любит оперу и живопись, кошек и орхидеи, которые периодически спасает от гибели по просьбе коллег и друзей.
С начала полномасштабного вторжения рф в Украину Марина приняла решение не уезжать из Киева и быть полезной в родном городе. Именно так началась ее активная работа в качестве волонтера.
Фото будто из прошлой жизни. Мирной
Я сразу поняла, что это война
24 февраля в 4 утра, когда начали обстреливать Киев, я проснулась и сразу поняла, что это война. Позвонила всем родным. Уже никто не спал. Все принимали решение – ехать или оставаться. Я видела в окно, многие садились в машины и спешили покинуть столицу. Оказывается, люди уже были собраны, баки машин заправлены. Я приняла решение остаться в Киеве. Чувствовала, что никуда ехать не буду. Не хочу. У меня нет маленьких детей, которых нужно спасать. Иначе я бы не колебалась – детей надо спасать от войны, они самое большое сокровище и ценность. Я нужна здесь, в Киеве. Кроме того, здесь живет мой отец, о котором тоже нужно заботиться. Первые несколько недель я жила с ним. Мы друг друга поддерживали.
Во время войны невозможно не помогать
Я не ожидала, что будет война. Даже вообразить не могла, что когда-то мне придется жить во время войны, что в моем дворе российский БТР переедет автомобиль с живым человеком за рулем, перед окнами расстреляют вражескую ДРГ, и я буду видеть в окно мертвые тела. Когда стреляют, бомбят и страшно невозможно сидеть на месте. Страх словно усиливается. Я поняла, что обязательно нужно работать, что-то делать, помогать, чтобы сохранять здравый рассудок и приносить пользу. Я не военный. И не отважный человек. Я обычная, и нас таковых очень много. Мы все выбирали кому и как будем помогать.
Я сразу начала искать какую-нибудь волонтерскую работу. Спросила у всех знакомых. Все уже плели, резали, сушили, упаковывали, возили… Случайно на фейсбуке увидела объявление, что нужны волонтеры. Написала сообщение и на следующий день уже вышла на маршрут. Мой фронт – пожилые люди, которые остались один на один с войной. Работа моя проста в плане функционала и сложна с точки зрения эмоций. Я работаю за рулем, звоню, упаковываю, доставляю и много общаюсь с подопечными.
Труднее всего было в начале войны
В памяти запечатлелось начало войны. Зима, очень холодно, закрытые супермаркеты, не работают аптеки, почти ничего невозможно найти. На улице снег, противотанковые ежи, вооруженные люди. Киев, который всегда утопал в пробках, пустой. На проспекте Бажана воет ветер. Слава Богу, тогда еще был бензин. Режим дня был прост и расписан по минутам. В 9 утра ты уже должен стоять под аптекой в очереди. Потому что, возможно, в 10:00 она откроется. И до этого времени в очереди может стоять 100 человек. А лекарств мало и нужно успеть купить по списку, длиной с простыню. Снег, мороз – ничего имеет значения. Ждешь час, покупаешь лекарства. Потом едешь в супермаркет, покупаешь, складываешь продуктовые наборы, грузишь в машину, везешь людям. Вечером приезжаешь домой, там отец и готовый ужин. Можно отдохнуть. Берешь новые заявки, готовишься на завтра, составляешь все списки, подводишь отчетность за сегодня. Режим был минута к минуте у всех. Координаторы, курьеры доставки, все как по часам делали свое дело.
Сейчас все поменялось. Уже давно работают аптеки, организованы централизованные поставки гуманитарной помощи. Все работает системно, есть ясное понимание, когда, где и что ты забираешь, куда ты все это дальше везешь. Проблемы есть с медицинскими препаратами, потому что не все нужные лекарства сейчас в наличии. Иногда есть потребность в очень дорогих препаратах. Многие имеют онкологические диагнозы, сахарный диабет, проблемы с сердцем или щитовидной железой. Кроме того, пожилые люди принимают свои лекарства не ситуативно, а каждый день месяцами.
8 марта 2022 года. Роза, подаренная военными на блокпосту
Старики остались один на один с бедой
Одинокие пожилые люди как параллельная Вселенная. Когда у тебя пожилые родители, тебе кажется, что у всех пенсионеров есть дети, родственники, те, кто может помочь. А оказалось, что очень много пожилых людей осталось один на один с бедой, им просто некому не то что лекарства приобрести, им даже есть нечего. И это ужасно.
Мы, молодые, всегда можем заработать. Даже те, кто во время войны потерял основную работу, могут как-то заработать. Пусть тяжелым трудом, пусть за меньшее жалование, но тем не менее мы все можем найти работу. А старики не то, что работать не могут, а даже из квартиры выйти не могут, или встать с кровати.
«Если будут расстреливать, я тебя спрячу»
Первые несколько недель войны я не могла плакать. Как будто отключили эту функцию. Страшно, тяжело, а слез нет. Я хорошо помню свои первые слезы во время войны. В тот день было очередное военное обострение, русские войска стояли под Киевом – в Буче, Ирпене. Был очень сложный день, на Оболонь прилетело. Мой дом находится в квартале от места, куда попала ракета. Я привезла продукты и лекарства одной бабушке. Она такая пожилая-пожилая, такая хрупкая, крохотная, с тоненькими ручками. Она меня за руку держит, благодарит и говорит: «Деточка, если будут расстреливать, приходи, я знаю, где тебя спрятать». Меня хватило спуститься вниз, я села в машину и расплакалась. Впервые с начала войны я рыдала. От понимания, что эта бабушка понимает, о чем говорит. Она уже это переживала. Я сидела и спрашивала себя – за что этим людям досталось две войны за жизнь? За что?
Они живы, они люди, и им тоже нужна помощь
Сейчас я возвращаюсь в рабочие процессы на основной работе, потому что есть клиенты, обязательства, начатые до войны проекты и сохранившийся коллектив. Деятельность нужно развивать, восстанавливать. Но наряду с этим нужно находить время и на волонтерскую деятельность. Сейчас дни складываются по-разному. Бывает, ты просыпаешься и знаешь, что тебе нужно ехать в офис, потом вернуться, сесть в машину и ехать по маршруту. Иногда я с самого утра все складываю в багажник и уезжаю. Потом приезжаю домой и отчитываюсь. То есть сегодня это обычная рутинная, обыденная работа, к которой нужно очень внимательно относиться. Каждый день много звонков от подопечных. Их многое волнует. Кто-то хочет просто поговорить, ведь больше не с кем. Хочется просто поговорить с живым человеком. Мне вчера одна женщина сказала: «Я даже на улицу не выхожу. А вы такая красивая, поговорите со мной». То есть, она даже света белого не видит, живых людей.
И я понимаю, насколько это важно. Приехать к ним, поговорить, привезти еду, лекарство. Вроде бы простое, неприметное, но чрезвычайно важное дело.
Существует много благотворительных фондов и волонтерских организаций, и у всех свои направления помощи. Кто помогает военным, кто детям, больным, приютам для животных. А мы помогаем пожилым людям. Возможно, кому-то это кажется не слишком героическим. Ибо наши усилия и помощь идут не на фронт. Но мы не можем бросить наших стариков. Они есть, они живы, они люди, и они нуждаются в помощи.
Я всегда занималась благотворительностью, и война – не исключение
Я всегда занималась благотворительностью, и в мирное время тоже. В 2014 году, когда был Майдан и началась война, я продавала на благотворительном аукционе свои куклы. В прошлом я художник-кукольник, имею за плечами много международных выставок, много воспоминаний. Компания, где я работаю, поддерживает украинский фонд, помогающий онкобольным детям. Поэтому тема благотворительности всегда была мне близка.
Украина должна бороться
Да, сегодня многие устали. Уменьшаются сбережения, зарплаты и количество нервных клеток. Но нельзя сдаваться. Украинцы должны бороться. Мы должны противостоять. Мы должны поддерживать своих. И таких беспомощных как одинокие старики тоже. Людям нужна помощь, и те, кто могут ее предоставить, должны ее предоставить. Просто потому, что мы люди. Вот и все. Это очень простые вещи. Нельзя обречь людей на то, чтобы они остались с войной и старостью в одиночестве.